Судьба, опалённая войной

Эдуард Тимофеевич Федько из того поколения, которое принято называть дети войны. Война забрала отца и маленького брата. Оставила вместе с матерью и младшей сестрой на пепелище.
Заслуженный тренер Беларуси Эдуард Тимофеевич Федько со слезами на глазах вспоминает страшные военные годы, которые у многих его сверстников заменили счастливое детство.
Трагедию родной деревни Эдуард Тимофеевич и сегодня помнит в мельчайших деталях:
— Родился я в деревне Федьки Чашникского района Витебской области. Двадцать шесть дворов, семнадцать семей носили фамилию Федько. Когда началась война, мне было шесть лет. Хлебнули горя полной чашей, чудом остались живы. Фашисты трижды пытались сжечь нас вместе с домами, и каждый раз мы прощались с жизнью. Дней за десять до того, как немцы все же нашу деревню сожгли, погиб мой отец — Тимофей Федько. Он был партизаном бригады «Дубова». Однажды взял и меня на задание — в разведку. Несколько раз носил хлеб партизанам в урочище Белый Мох.
В один из апрельских дней 1944 года отец пошел вместе с односельчанином Митрофаном Красником по заданию командования в соседнюю деревню Медведск. Нарвались на немцев. Разрывная пуля попала отцу в голову. Похоронили его случайные люди, мы уже потом его перезахоронили на кладбище в Федьках. О смерти отца матери рассказал Митрофан Красник. От горя мама не знала куда деваться. Митрофан тоже не дожил до Победы: погиб на фронте при освобождении Венгрии.

Буквально через две недели после гибели отца Эдуарда фашисты сожгли его родную деревню:
— Всех нас выгнали из домов на улицу. Моя мама, Нина Леоновна, едва успела захватить с собой икону и булку только что испеченного хлеба, больше ничего вынести из дома немцы не разрешили… Все были уверены, что нам не жить. Женщины плакали, рвали на себе волосы. Людей погнали в сторону кладбища, где был установлен пулемет. Не знаю почему, но меня посадил к себе на лошадь немецкий офицер, по дороге конь споткнулся, и я упал. Заплакал, а немец со злостью начал хлестать меня плеткой. Мама подбежала и забрала меня. Нас гнали через Медведск, Промыслы… Фашисты, видимо, боялись, что дорога заминирована партизанами, поэтому вперед пустили нас и лошадей с гребенками. Затем около 70 человек — женщин, стариков и детей. Все взрослые мужики были или в армии, или в партизанах. В деревне Промыслы загнали нас в сарай и закрыли на ночь. Почему оставили в живых, не знаю: утром немцы открыли сарай, показали в сторону нашей деревни, которая горела, было видно зарево, а сами уехали. Мы пошли обратно в Федьки, вернулись на дымящиеся пепелища. Все дома сгорели, остались одни головешки. Пришлось строить землянки, шалаши. Мама принесла из леса несколько жердей, прислонила их под углом к обугленной печи и накрыла осокой. Получился шалаш, в котором мы и жили. Позже, после освобождения района Красной Армией, солдаты срубили нам небольшой домик, где первое время жили две семьи. Помню, чуть позже над Иванском был сбит немецкий самолет. Когда он падал, из него вывалился ящик с посудой, который я нашел. В этой посуде все жители деревни по очереди готовили еду. Тогда же я нашел кожаную командирскую сумку и смастерил из нее себе обувку — сандалеты на деревянной подошве. Таким было мое детство — трудным и полуголодным. Впрочем, так жили почти все: по весне ели щавель с шишками осоки, копали прошлогоднюю картошку, пахали на себе.
И хотя не все односельчане, воевавшие в Красной Армии, вернулись с фронта, Федьки все же смогли восстать из пепла. После Победы в деревне отстроили десять хат. Но потом время взяло свое: дети разъехались в города, старики умерли, и в 2002 году сельский населенный пункт Федьки был упразднен.
К тому времени Эдуард Тимофеевич вышел на пенсию и решил установить памятник родной деревне, от которой к началу двадцать первого века осталось только кладбище.
— Думал, пройдут годы, поднимется лес, и от деревни ничего не останется. А ведь ее история — часть истории района, области, страны. Странно, но наша деревня Федьки не увековечена на мемориале сожженных белорусских деревень в Хатыни. Даже точная дата ее сожжения неизвестна. Я вел поиск в архивах, и по воспоминаниям односельчан примерно ее определил — 20 апреля. Из бывших федьковцев сегодня живы только две женщины, — вспоминает Эдуард Тимофеевич.
Сказано — сделано, и ветеран труда энергично взялся за работу. Нашел фирму, готовую изготовить памятник, эскиз которого создала дочь одного из авторов мемориала в Хатыни, известного белорусского скульптора Леонида Левина Галина. Часть средств на памятник изыскало Министерство финансов.
Памятник открывали всем миром. Пригласили всех, кто хоть в какой-то степени был причастен к его созданию. Министерство обороны выделило оркестр и группу военнослужащих. Организовать торжественную церемонию помогали районная власть, учителя и школьники из Иванска.
Лилии Шелухиной-Яцук весной 1944 года было всего четыре. Это к ним в дом фашисты трижды сгоняли людей, чтобы сжечь. Она с трудом узнала место, где была родная деревня.
Как опознавательный знак — высокая липа. Она росла за домом. Рядом несколько яблонь — от тех садов.
Приехала на открытие памятника и еще одна бывшая жительница деревни Елизавета Дудко.
Сестра Эдуарда Тимофеевича, Раиса Тимофеевна, прибыла вместе с братом из столицы. Она появилась на свет в августе 1944-го. Ей не суждено было увидеть отца, но с лихвой досталось «черствых коврижек» послевоенного детства.
Открытие памятника по инициативе ветерана было приурочено к 75-летию начала войны.
В церемонии открытия приняли участие руководство района, военного комиссариата Чашникского района, тогдашний военком Витебской области полковник Игорь Феликсович Мартынов, ныне депутат Палаты представителей Национального собрания РБ, заслуженный тренер СССР и БССР, начальник штаба белорусских орлят, сын полка, дошедший до Берлина, Василий Алексеевич Князев, воины 19 заслоновской механизированной бригады, районный совет ветеранов, жители бывшей деревни Федьки, педагоги и ученики Иванской школы, тренеры и воспитанники Чашникской ДЮСШ, представители трудовых коллективов. Ленточку перерезал среди других и Эдуард Федько. Воины возложили к памятнику гирлянду, а представители трудовых коллективов, общественности, школьники — венки и цветы.
И всё для того, чтобы будущие поколения знали, какой ценой завоеван мир, берегли покой на нашей земле.
Двадцать лет Эдуард Тимофеевич возглавлял отдел по физической культуре, спорту и туризму Администрации Московского района столицы. Район всегда был лидером в городе по организации физкультурной работы. Эдуард Федько обеспечивал условия для подготовки к самым ответственным стартам известных белорусских олимпийцев: Екатерины Карстен, Янины Карольчик, Надежды Остапчук и многих других.
Памятник установили возле кладбища, куда немцы сгоняли жителей деревни, и где похоронены отец Эдуарда Федько, бабушка и младший брат. Малыш умер в 1942 голодном году. Ему было всего два годика. На обелиске выбит план деревни. А рядом с ним посажено 26 деревьев в память обо всех сожженных домах.