Химик и медик Долгоплоски
12 ноября исполнилось 110 лет со дня рождения выдающегося химика 20 столетия – Бориса Александровича Долгоплоска. У чашничан – особый повод для гордости. Великий учёный – уроженец деревни Лукомль. К тому же крупнейший специалист в области химии высокомолекулярных соединений был не единственным в своём семействе, двигавшем вперёд советскую науку. В Боткинской больнице Москвы работал его брат – профессор Наум Александрович Долгоплоск, известный советский кардиолог, лечивший Бориса Пастернака. Вот такая предыстория, а теперь к истории…
В конце 19-го – начале 20-го века Лукомль – местечко Сенненского уезда Могилёвской области. Здесь насчитывалось без малого двести дворов, несколько культовых зданий. Потребовалось бы специальное исследование, чтобы ответить на вопрос: сколько детей родилось в Лукомле в 1905-м. Но совершенно точно известно, что одним из них был Борис Александрович Долгоплоск. Он появился на свет 12 ноября. Кто из земляков мог тогда предположить, что по улицам древнего местечка делает первые шаги будущий светило советской науки?
Учился ли выдающийся химик в Лукомле – свидетельств не сохранилось, хотя известно, что в то время в местечке работали и русская, и еврейская школы. К тому же в период детства Долгоплоска там жил талантливый педагог Лев Фейгин, о котором несколько лет назад рассказывала наша газета. Накануне революции он оказался в Узбекистане, активно занимался беспризорными детьми, впоследствии именем учителя назвали улицу в Коканде. Возможно, Лев Хаимович оказал влияние на формирование взглядов учёного-химика. Во всяком случае в автобиографии академика говорится, что в 1923-м, в возрасте 18 лет, он закончил девятилетку в Сенно, откуда был родом Фейгин.
После окончания школы Борис Долгоплоск заведовал избой-читальней в Лукомле и Обчуге, являлся секретарём комсомольской первички. В 1925-м уехал в Москву. Первое место работы в столице СССР – экспедитор Наркомтруда СССР. Через два года юноша из Лукомля поступает в Московский университет им. М. В. Ломоносова на химический факультет. Учёбу на третьем и четвёртом курсах сочетал с работой лаборанта на кафедре аналитической химии.
После окончания вуза в 1931-м направлен на стажировку в Ленинград на Опытный завод для ознакомления с процессом синтеза каучука из бутадиена по методу академика С. В. Лебедева. А уже в марте 1932-го Долгоплоск начинает работать на первом в мире заводе по производству синтетического каучука в крупном масштабе в Ярославле. Сначала в качестве начальника цеховой, затем центральной заводской лаборатории.
нствовал катализатор синтеза бутадиена из спирта, разработанный Лебедевым, благодаря чему выход бутадиена увеличился на 25%. Усовершенствованный катализатор внедрили на всех заводах данного профиля. В 1944-м Долгоплоск защищает диссертацию, представленную на соискание степени кандидата наук, но ему присваивают степень доктора химических наук. С 1946-го по 1961 исполняет обязанности заместителя директора по научной работе во Всесоюзном НИИ им. Лебедева. Одновременно заведует лабораторией в институте АН СССР. В 1958-м избран членом-корреспондентом Академии наук СССР, а в 1964-м — действительным членом Академии наук СССР. В 1961-м по приглашению академика Н. Н. Семёнова переехал в Москву и поступил на работу в Институт химической физики АН СССР.
За фундаментальные исследования, приведшие к созданию промышленного способа синтеза цис-поли-бутадиена, Долгоплоску присвоено звание Героя Социалистического Труда и присуждена премия им. Лебедева.
Борис Александрович — кавалер орденов Ленина, Трудового Красного Знамени, Дружбы народов, Октябрьской революции, лауреат Ленинской и Государственной премий. Научная деятельность нашего земляка пришлась на очень трудные времена. Он так и не стал нобелевским лауреатом. Но его коллеги, сподвижники утверждают, что сделал он ничуть не меньше, а может, и больше, чем те из современников-химиков, кто попал в число нобелиантов. Умер Борис Долгоплоск в 1994-м, немного не дожив до своего 90-летия. Похоронен на Донском кладбище в Москве.
Несколько лет назад в Лукомле я пыталась отыскать место, где стоял дом Долгоплосков, но никто из местных жителей указать его не смог. Знал об этом один из долгожителей Лукомля — Ефим Исаакович Рутман, который, как рассказывали односельчане, встречался с Долгоплоском в Ленинграде, но к тому времени Рутмана уже не было в живых.
А вот о том, что Борис был дружен со своим братом Наумом, и они принимали земляков в Москве, свидетельства есть. Об этом, например, пишет сын лукомчанки Аркадий Школьник в журнале «Мишпоха». Имя Наума Долгоплоска известно в медицине. Лучший кардиолог Боткинской больницы, заслуженный врач России имел широкую практику в Москве. Вот как описывает Наума Александровича один из его учеников Н. А. Магазанник: » Внешность у него была самая невзрачная: полноватый, низенький, с неприметным лицом, тихим голосом, в мешковатом костюме, всегда запачканном папиросным пеплом. Однако он был одним из самых известных в Москве врачей с громадной и дорогой практикой. Обычно после утреннего обхода палат он становился где-нибудь в углу больничного коридора и, переминаясь с ноги на ногу, начинал клинический разбор. Он обладал громадным даром строгого логического мышления и большой наблюдательностью. Даже мельчайшая деталь анамнеза или объективного обследования не выпадала из его внимания — он всему пытался дать объяснение и осмысленно вставить в диагноз. Паталогоанатомическое вскрытие часто подтверждало его правоту и укрепляло репутацию безошибочного диагноста. К сожалению, Наум Александрович имел доступ только к русскоязычной литературе и не знал, как серьёзно и глубоко, истинно научно обсуждались за рубежом многие вопросы семиотики и диагностики. Поэтому многие его догадки и объяснения были доморощенными, часто неполными или ошибочными. Но его «неотступное думанье» производило очень сильное впечатление. Родись он в США и стань там врачом, он был бы светилом первой величины…»
Среди пациентов Наума Александровича было много известных людей. Один из них – лауреат Нобелевской премии Борис Пастернак. Долгоплоск лечил его во время первого инфаркта. По просьбе родных поэта врач приехал к нему незадолго до кончины. Борис Леонидович узнал Долгоплоска и сказал, что если придётся лечь в больницу, то он хотел бы к нему, если Наум Александрович не откажется от такого капризного больного. На что Долгоплоск ответил, что Борис Леонидович был очень спокойным, выдержанным и приятным больным в 1952-м, и он с удовольствием будет лечить его снова. Однако помощь врача поэту уже не понадобилась…
Ирина ТОРБИНА.
