Австралийская фабрикантка
Во многих семьях Чашниччины, переживших военное лихолетье, будни в фашистских лагерях, подневольный труд у бауэров знают не понаслышке. По-разному сложились судьбы людей, крещёных неволей. Не все вернулись на родину. В числе тех, кто после фашистской неволи попал «по ту сторону», наша землячка Анна Петровна Шах-Лавазаниан. Пути-дороги жизни привели чашничанку к берегам Австралии.
Анна Шах родилась на хуторе близ деревни Михайлово в 1925-м. У молодых родителей — Петра и Евгении — уже подрастал 5-летний сын Виктор. С началом колхозного строительства крестьянские семьи с хуторов стали переселять в деревни. Пришлось уехать с хутора и Шахам. В какое из сёл Чашниччины они переехали, точных сведений не сохранилось. А близкие родственники ныне проживают в Больших Смольянцах и микрорайоне бумажной фабрики.
Старшие помнят, что ещё до начала Великой Отечественной на Шахов обрушился тяжкий удар. Мобилизованный на финскую Пётр Шах, как и его родной брат, Фёдор, домой не вернулся.
Сороковые-роковые добавили горя. Сташий сын Виктор, ставший лётчиком, погиб при обороне Ленинграда. Анну угнали на работы в Германию. В 1944-м молодёжь с Чашниччины массово туда вывозили. На чужбине от своих земляков девушка узнала, что при попадании в дом бомбы погибла мать.
После освобождения американцами перед узниками встал выбор: ехать домой или строить дальнейшую жизнь на Западе. Поскольку ехать было не к кому и не к чему, Аня выбрала второе. Своим землякам сообщила, что отправляется во Францию, и до начала 70-х об Анне на родине не слышали.
А тем временем в её судьбе произошло немало перемен. Вначале в освобождённой Франции жизнь к бывшей узнице повернулась светлой стороной. Красивой девушке нашёлся богатый жених. Казалось, обо всех мытарствах можно забыть. Но не сложилось…
Расставшись с мужем-французом, белоруска отправляется искать лучшей доли в Австралию. И здесь, наконец, обрела то, к чему стремилась: семью, достаток, спокойствие.
В Австралии Анна встретила свою настоящую любовь. Её избранником стал армянин Жан Лавазаниан, родители которого были выходцами из России.
Как вспоминают чашникские родственники, Анна говорила: «Благодаря его уму и нашему труду мы стали фабрикантами». Лавазаниан открыли фабрику по производству лайковых перчаток. Построили добротный дом. У пары родилось двое детей: сынок Рикки и девочка Иветта.
Появившийся достаток позволил Лавазаниан много путешествовать по миру. Бывая, например, в Японии и других странах, обязательно старались посмотреть концерты, мероприятия, где можно было встретить русских. Анна мечтала приехать на родину. Но бывшей узнице, эмигрировавшей в Австралию, получить визу для поездки в СССР в 50-60-е было непросто. В начале 70-х решилась написать письмо своему двоюродному брату Николаю, проживавшему в Больших Смольянцах.
То первое письмо не сохранилось в семейном архиве, но никогда не изгладятся из памяти родных чувства, которые они испытали, получив весть от пропавшей родственницы.. «Это был настоящий шок, — вспоминает Николай Емельянович Шах, — Аня жива, Аня в Австралии…» Завязалась переписка. А в 1975-м белорусская австралийка со своей семьёй приехала в Беларусь. Остановились в гостинице Интурист в Минске. Сообщили об этом чашникским родственникам. Николай Емельянович, троюродная сестра Мария Прохоровна Пышкина со своими семьями отправились увидеться с австралийскими родственниками в столицу. Анна же мечтала увидеть родную Чашниччину. Но иностранцев в то время в провинцию пускали в исключительных случаях. Необходимых документов для этого Лавазианен собрать не смогли. Всё бы и ограничилось встречей в Минске. Но помог случай.
Маленький Рикки организовал со сверстниками игру в футбол прямо во дворе гостиницы. Мяч угодил в окно номера, где проживали Лавазаниан. Ремонтровать окно в присутствии иностранцев службы интуриста не решились. О случившемся доложили в органы. Семья выделили Волгу чёрного цвета, сопровождение в лице офицера КГБ и разрешили поехать в Большие Смольянцы.
Так единственный раз после расставания Анна смогла побывать на родине. Она увозила на австралийский континент тепло встреч с дорогими сердцу людьми и горсть родной чашникской земли. Лет десять назад Анны не стало.
В Австралии выросли и живут её дети. Правда, семейной фабрикой они не занимаются. У каждого своё профессиональное ремесло. Дочь Иветта, например, получила образование в США, пишет книги. Проживает в Аделаиде, пятом по величине городе Австралии. Имеет свой книжный магазин.
С появлением интернета общение между белорусскими и австралийскими родственниками стало гораздо более тесным. Языковой барьер — не помеха. Связи поддерживает уже третье поколение — внуки Анны и её белорусских родственников. Недавно в Больших Смольянцах побывала дочка Иветты, — Кат Кнапп. Девушка трудится в одной из кампаний Амстердама. Много ездит по миру. Отправляясь в служебную командировку на восток России, захотела посетить места, о которых много слышала от мамы и бабушки. Радушный приём, оказанный белорусскими родственниками, очень растрогал австралийку. На обратном пути обещала снова навестить чашникскую глубинку.
Ирина ТОРБИНА.
