Украденное детство
Вместо детства у неё была война. Страшная, жестокая. И хотя минуло много лет, пережитое часто тревожит. Новолукомчанка Евгения Константиновна Петрова помнит тот день, когда концлагерь, в котором она провела долгие месяцы, освободила Красная Армия. Помнит дни, прожитые за колючей проволокой, страх перед смертью и минуты отчаяния – то, что хотелось бы забыть навсегда. Но война и сегодня не даёт покоя…
Война вместо детства: новолукомчанка Евгения Петрова вспоминает пережитое.
Когда началась Великая Отечественная, Жене Барадулькиной было восемь. Немцы оккупировали родную деревню Ковали, что на Россонщине, практически с первых дней войны.
– К началу 1942 от нашей деревни ничего не осталось. Фашисты на глазах детей и взрослых вешали и сжигали семьи партизан. Мой отец поддерживал связь с партизанскими отрядами: он до войны работал лесником, прекрасно знал местные леса. Чтобы избежать расправы, которую нацисты могли в любой момент учинить над нашей семьёй, мы ушли из деревни и укрылись в болотах, – вспоминает Евгения Константиновна.
Тех, кто решил остаться в Ковалях, постигла страшная участь. Е.К. Петрова (в девичестве Барадулькина) рассказывает, как её отец стал случайным свидетелем убийства земляков, которые хотели добровольно сдаться в плен. Несколько семей карательный отряд расстрелял на опушке леса. Могилой для них стала воронка от бомбы. Мертвых и раненых завалили деревьями – неподалёку была делянка. Ещё несколько дней после трагедии из ямы доносились стоны и мольбы о помощи…
Всю зиму и весну 1942-го Женя с отцом, матерью и пятилетней двоюродной сестрой жила под открытым небом.
– Мы не разводили сильно огонь, потому как нас могли заметить. Поэтому грелись только по ночам, да и то у тлевших углей. Когда закончилась еда, которую смогли унести из дома, питались тем, что мог добыть папа на охоте. Иногда отец ходил в соседние деревни. Оттуда приносил в основном пшеницу, которую запаривали и ели. Однажды он раздобыл мешок картошки. Это для нас был праздник! – рассказывает о пережитом собеседница.
В ту зиму она с мамой переболела тифом. Чудом выжили. Ранней весной семья решила перебраться поближе к деревне: на полях можно было отыскать прошлогоднюю картошку, да и хотелось посмотреть, что осталось от родного дома. Недалеко от Ковалей наткнулись на фашистский отряд.
– Мама рассказывала, что когда нас схватили немцы, мне удалось спрятаться в зарослях крапивы, откуда я ни в какую не хотела выходить. После долгих уговоров всё же послушалась её – страшно было остаться одной без родных. Нас и несколько семей погнали пешком в соседнюю деревню Клястицы, а оттуда на машинах долго везли неизвестно куда. Отца с нами не было: его ещё в Клястицах отправили строить какой-то мост. Несколько дней мы жили за колючей проволокой под открытым небом. Нас не кормили. Больше всего мучила жажда. Но мы, дети, понимали, что надо вести себя тихо и молчать. Старшие ребята наставляли, говорили, что если будем ныть – убьют немцы. Когда нас доставили в Эстонию, в концентрационный лагерь, повели мыться. Потом выдали всем одинаковую одежду в полоску. Родителей содержали в бараках вместе с детьми. Днём взрослые работали, а мы их с нетерпением ждали. Мы иногда смеялись, веселили друг друга, но за это нас били надзиратели, чтобы шума не было. Как только ведром гремели – пора есть. Все выстраивались в шеренгу. Это было в каком-то коридоре. Немцы проходили и что-то лили в кружку. Сколько нальют, то и получишь. Кто не успел – тому ничего не давали. Кормили очень плохо. До сих пор помню противный вкус запаренной неочищенной репы и хлеба с опилками. Моя двоюродная сестричка часто плакала и просила кушать. Очень много людей умерло на наших глазах. Многие болели тифом, – с дрожью в голосе продолжает разговор Евгения Константиновна.
Пять лет под мирным небом: бывшие узницы концлагеря Евгения Петрова (слева) и её мать Марфа Барадулькина (1950 г.).
В конце 1944, практически через год с того дня, как Женя с родными попала в немецкий плен, лагерь, в котором их содержали, освободили советские солдаты. Вернувшись на родную Россонщину, первое время жили в землянке. Евгения Константиновна вспоминает, как заново отстраивали дом, налаживали быт:
– Нам председатель колхоза дал корову. Она много давала молока. В доме сметана и масло появились, которых мы не пробовали несколько лет. Конечно, послевоенное время тоже было тяжёлым. И голодать приходилось, и одежды не было, но мы всё равно радовались каждому дню без войны…
Жить под мирным небом для Евгении Петровой – счастье и по сей день. Старается быть оптимисткой, несмотря на жизненные трудности. В городе энергетиков она живёт более 40 лет. Сюда вместе с мужем Владимиром Фёдоровичем приехали в 1975 году. Ударно трудились на заводе объемного домостроения.
****
Каждый май Е. К. Петрова встречает со слезами на глазах. Никому и никогда она не желает пережить то, что пришлось испытать ей. Поэтому на встречах со школьниками, куда её часто приглашают, подрастающему поколению она рассказывает о том, что нужно беречь мир, в хрупкости которого нам, к сожалению, и сегодня приходится убеждаться.
Варвара ЮРКЕВИЧ.
