Этим летом ветеран Великой Отечественной войны Пелагея Тюхай отметит столетний юбилей
Найти дом Пелагеи Ивановны в Горавках нетрудно: верным ориентиром станет табличка со звездой и надписью «Здесь живет ветеран Великой Отечественной войны». Она, пожалуй, единственное, что отличает эту простую сельскую усадьбу от других. Может, чуть больше цветов растет вдоль забора. А лавочка кажется до того удобной, что тут же хочется присесть и долго слушать рассказы женщины, вынесшей трудности и испытания, которые не каждому мужчине будут под силу. Разговор неспешный, возвращаться в прошлое Пелагее Тюхай непросто. И не только потому, что память с годами стала подводить. Есть еще одна причина: воспоминания причиняют боль.
Когда до Горавок докатилось известие о том, что началась война, Пелагее было всего восемнадцать. Правда, совсем юной она себя не считала: рано потеряв отца, была первой помощницей матери, которой пришлось стать главной опорой семьи. Несмотря на это было страшно: за брата, который с первых дней Великой Отечественной воевал на фронте, за родное село, большую Родину под названием Советский Союз. А еще, очень боялась быть угнанной в Германию, поэтому с молодым человеком, который ухаживал за девушкой приняли решение узаконить отношения. Вскоре после этого муж ушел в партизаны. Тесную связь с ними наладила и Пелагея Тюхай: стала связной у народных мстителей.
На улице по-деревенски размеренно течет жизнь, солнце ненадолго прячется за очередную тучку и тут же выглядывает, чтобы согреть теплом все вокруг. А Пелагея Ивановна поеживается, словно на дворе стоит не лето, а на календаре – снова суровые сороковые. Только ей одной известно, сколько надо мужества, чтобы, рискуя собственной жизнью, помогать спасать жизни миллионов других. В 44-м, когда смерть приблизилась к девушке как никогда близко, стояло такое же теплое лето.
— Мы уже знали, что враг обязательно будет разгромлен, — вспоминает моя собеседница. – Немцы лютовали, оставляя после себя кровавый след. Видимо, им стало известно, что кто-то из жителей деревни поддерживает связь с партизанами. Захватчики ворвались в Горавки, в том числе и к нам, схватили нас с мамой и отправили в Крупки. Там тогда находилась тюрьма.
Как пытали пленных, сельчанка предпочитает не рассказывать. Но по ее глазам, утратившим юношеский блеск, но таким глубоким понятно: человек, переживший это и не сломавшийся, становится крепче стали. И неважно, старик ты, хрупкая девушка или многое повидавший солдат.
Советские войска вели уверенное наступление. А фашисты, отступая, расстреливали пленных, сжигали населенные пункты. Уничтожить решили они и тех, кто содержался в тюрьме вместе с партизанской связной.
— Открыли двери и просто дали автоматную очередь, — продолжает рассказ Пелагея Ивановна. — Я могла бы остаться там, вместе с остальными убитыми, но мама заслонила меня собой. Я же отделалась ранением, но главное – осталась жива.
Следы от давних ран и сегодня не прошли. Как не прошла боль от потери родных: военный вихрь унес не только мать девушки, без вести пропал и ее брат. А вот муж, хоть и не в 45-м, а значительно позже, но все-таки вернулся домой. Тогда впереди у них было восстановление разрушенного народного хозяйства, которое требовало неимоверных усилий. Семье надо было уверенно стать на ноги, чтобы дальше строить свою жизнь. Пелагея Тюхай подчеркивает: мирную жизнь. А значит, счастливую, какие бы трудности не встретились на пути.
— Берегите мир, — словно молитву повторяет женщина. – Ничего дороже нет и не будет. Сохраните его для своих детей и внуков, как это сделали мы.
Галина Жукова