Жаркий август 1986-го…
Михаил Пшонный в августе 1986-го побывал в 30-километровой зоне.
«Время выбрало нас. Поступил приказ — мы его выполнили», — вот так новолукомчанин Михаил Пшонный объясняет, почему в конце лета 1986 года оказался в так называемой 30-километровой зоне.
Заместитель начальника ВПЧ-16 по охране ЛГРЭС в августе прибыл в Хойники. Его «чернобыльская» командировка длилась ровно месяц. В условиях привычной и размеренной жизни не такой уж и большой срок. Там, в «зоне», несколько недель показались вечностью. В памяти до сих пор сохранились эпизоды. Хотя прошло уже более трёх десятков лет.
Михаил Пшонный родился в деревне Кушнеровка. Ещё будучи школьником, перебрался с родителями в райцентр. В Чашниках и окончил десять классов. Вскоре настал черёд отдавать долг Родине. Парня призвали в армию. Два года служил в войсках ПВО в столице Эстонии Таллинне. После демобилизации устроился водителем на бумажную фабрику. Не просто трудился добросовестно, но и в общественных делах участвовал. Шофёра через некоторое время избрали секретарём комсомольской организации. А затем предложили ехать учиться. Михаилу дали направление от предприятия, и он поступил на дневное отделение Новополоцкого политехнического института. Диплом инженера-строителя уроженец Кушнеровки получил в 31 год. Поработал на бумажной фабрике, затем пригласили инструктором в райком партии. В конце 1984-го переводится замполитом в пожарную часть. Именно это и определило его дальнейшую судьбу.
— Когда произошла авария на Чернобыльской АЭС, в пожарные части сразу же стали приходить запросы, — вспоминает Михаил Михайлович. — Нужны были люди для ликвидации последствий крупнейшей техногенной катастрофы. Наши сотрудники Николай Руслевич, Геннадий Пшённый и Николай Астапчик были первыми, кого командировали в 30-километровую зону. Затем другие ребята ездили. В августе пришёл запрос на замполита. Пришлось и мне в дорогу собираться.
Это фото сделано несколько лет тому назад. Встреча бывших пожарных — ликвидаторов последствий аварии на Чернобыльской АЭС. Слева направо: Михаил Пшонный, Николай Руслевич, Геннадий Пшённый и Николай Астапчик.
Знал ли офицер, куда едет? Разумеется. Испытывал ли страх? Навряд ли. Возраст ещё был достаточно молодой, здоровья хватало. Расценивал поездку в Хойники как обычную командировку. Только прибыв на Полесье, увидев воочию, к каким последствиям привела авария на Чернобыльской АЭС, понял: случилось что-то страшное.
— Кроме Хойницкого, работали в Брагинском и Наровлянском районах, — возвращается в прошлое бывший пожарный. — Приходилось тушить горящие торфяники, выполняли другие обязанности. Несли службу в загрязненных районах. К тому времени людей оттуда выселили. Остались пустые дома, на улицах можно было видеть домашних животных, которые остались без хозяев. Деревни постепенно зарастали, жизнь здесь будто бы остановилась. В горле постоянно першило. Отправляясь непосредственно в «зону», одевали химзащитные костюмы. Пили только минеральную воду в бутылках. По возвращении проходили процедуру дезактивации. Сутки трудились — сутки отдыхали. Ездили по районам, изучали местность. Жили на территории бывшей пожарной части, питались в столовой.
Михаил Пшонный так и не понял за время командировки, какую дозу радиации получил. Вроде как замеры проводили постоянно. Некоторых сотрудников по итогам исследований отстраняли от работы и досрочно отправляли домой. Замполит отбыл весь срок. На плохое самочувствие не жаловался.
В сентябре вернулся в расположение части. Жизнь продолжалась… В 45 лет, как и положено, Михаил уволился со службы. Сидеть без дела не стал. Ликвидатор последствий аварии на Чернобыльской АЭС работал заместителем начальника охраны ЛГРЭС, в электроцехе станции. В настоящее время трудится сторожем в Новолукомльской ЦРБ.
— Каждый год такой порой одолевают воспоминания, — признаётся ликвидатор. — Общаюсь с бывшими сослуживцами, теми, кто также в своё время побывал в 30-километровой зоне. Нам есть что обсудить. Стараемся держаться вместе. Чернобыль — боль всего белорусского (и не только) народа. Ведь техногенная катастрофа затронула судьбы очень многих людей…
Спустя 32 года мы продолжаем вспоминать те события. И ставим свечи в храмах. Пусть никогда ничего подобного не повторится.
Юрий АЛЕКСАНДРОВИЧ.
