Больше четверти века посвятил Василий Хацкевич из Чашникского района пожарной службе

И хоть мужчина сейчас находится на заслуженном отдыхе, любимое дело не отпускает его до сих пор.

Песню на стихи новолукомльско­го барда «Сажа, копоть, черный дым» на праздничном концерте ко Дню спасателя Российской Фе­дерации исполнил хор курсантов Академии ГПС МЧС России. Сло­ва, звучащие со сцены, трогают до глубины души. В них уместилось целых двадцать восемь лет службы в органах МЧС.

– В эту профессию пришел в 95-м, тогда у нас была военизи­рованная пожарная часть №16 на базе Лукомльской ГРЭС, – возвра­щается в прошлое Василий Анато­льевич. – Горели сильно: бытовая техника в то время была достаточ­но пожароопасной, самодеятель­ные умельцы удивляли, подвалы в многоэтажках служили складом для всего, чего угодно. В пиковые годы могло случаться и по пять­десят пожаров. Это была хорошая закалка, школа жизни.

Выпускник училища олимпий­ского резерва в часть пришел по объявлению. Как оказалось позже, это объявление сыграло решаю­щую роль в его судьбе. Уже потом, как бы ни было сложно, ни разу не возникало мысли все бросить и уйти. Хотя, нет. Однажды пожар­ный усомнился в том, что сможет остаться.

– Это был один из первых по­жаров, – рассказывает Василий Анатольевич. – Тушили лес, часа три шли по лесному массиву. В конце концов справились, сели отдохнуть. После коллеги встали и отправились дальше, а я поднял­ся и.. упал. Это позже я понял, что просто надышался угарным газом. А тогда лежал и думал: вроде и ра­бота хорошая, мне нравится, но куда я такой. Понимал, что при­дется уйти со службы. Хорошо, что не сделал этого.

Это был единственный раз, когда пожарный усомнился в вы­боре. Больше сомнений у него не возникало. И тогда, когда тушили пожар на льнозаводе, и когда лик­видировали сложное возгорание на бумажной фабрике, и когда весной, в сезон травопалов, кото­рые и сейчас могут перерасти в на­стоящее бедствие, дома не бывали сутками.

Но самое страшное было не это. В ответ на вопрос журналиста о тя­желых пожарах Василий Хацкевич долго рассказывает про особенно­сти верховых лесных, когда огонь может обогнать спасателей и от­ступать будет некуда. А потом на секунду замолкает и четко называ­ет время и место самого страшного для него происшествия – в резуль­тате которого погибли дети.

Подрастающее поколение – особая тема для моего собесед­ника. Долгое время он работал с учащимися профильных классов МЧС, готовил молодую смену. А когда спрашиваю, зачем ему нуж­на была дополнительная нагрузка, приводит пример из жизни.

– Как-то раз ко мне подошел молодой боец и сказал: «Василий Анатольевич, Вы меня помните? Вы у нас преподавали. После этого я твердо решил, что стану спасате­лем». Знаете, это такое удовлетво­рение, такая гордость! – говорит ветеран пожарной службы.

Наш долгий разговор плавно сворачивает на тему спасенных и полученных за время службы про­стых человеческих «спасибо» от тех, кому помогли. И тут у Василия Хацкевича в запасе тоже есть инте­ресные истории.

– Всякое в моей практике было, – утверждает он. – Видел и такое, когда человека спасли, вынесли из горящего помещения, а он в драку лез, потому что спьяну не понял, что произошло. Были и благо­дарности. Но разве мы для этого работаем? Приятно, когда люди понимают, что шатает ребят после пожара от того, что они отработа­ли при полном снаряжении, да еще в дыму. И неправы распространи­тели стереотипа о том, что на по­жар машины приехали без воды. Самый маленький пожарный ствол имеет расход 3,5 л в секунду. За десять секунд из него вылива­ется 35 л воды, фактически более 200 л за минуту. Машина приезжа­ет заправленная водой полностью, но вылить эту воду могут букваль­но за несколько минут и ничего тут не поделаешь. Многое прихо­дилось слышать за годы службы: и плохое, и хорошее. Но мы же идем в эту профессию не для того, чтобы кто-то когда-то нас поблагодарил. И выбирают ее не по степени пре­стижности или уровню заработной платы. В пожарные идут по веле­нию сердца.

Галина ЖУКОВА