Больше четверти века посвятил Василий Хацкевич из Чашникского района пожарной службе
И хоть мужчина сейчас находится на заслуженном отдыхе, любимое дело не отпускает его до сих пор.
Песню на стихи новолукомльского барда «Сажа, копоть, черный дым» на праздничном концерте ко Дню спасателя Российской Федерации исполнил хор курсантов Академии ГПС МЧС России. Слова, звучащие со сцены, трогают до глубины души. В них уместилось целых двадцать восемь лет службы в органах МЧС.
– В эту профессию пришел в 95-м, тогда у нас была военизированная пожарная часть №16 на базе Лукомльской ГРЭС, – возвращается в прошлое Василий Анатольевич. – Горели сильно: бытовая техника в то время была достаточно пожароопасной, самодеятельные умельцы удивляли, подвалы в многоэтажках служили складом для всего, чего угодно. В пиковые годы могло случаться и по пятьдесят пожаров. Это была хорошая закалка, школа жизни.
Выпускник училища олимпийского резерва в часть пришел по объявлению. Как оказалось позже, это объявление сыграло решающую роль в его судьбе. Уже потом, как бы ни было сложно, ни разу не возникало мысли все бросить и уйти. Хотя, нет. Однажды пожарный усомнился в том, что сможет остаться.
– Это был один из первых пожаров, – рассказывает Василий Анатольевич. – Тушили лес, часа три шли по лесному массиву. В конце концов справились, сели отдохнуть. После коллеги встали и отправились дальше, а я поднялся и.. упал. Это позже я понял, что просто надышался угарным газом. А тогда лежал и думал: вроде и работа хорошая, мне нравится, но куда я такой. Понимал, что придется уйти со службы. Хорошо, что не сделал этого.
Это был единственный раз, когда пожарный усомнился в выборе. Больше сомнений у него не возникало. И тогда, когда тушили пожар на льнозаводе, и когда ликвидировали сложное возгорание на бумажной фабрике, и когда весной, в сезон травопалов, которые и сейчас могут перерасти в настоящее бедствие, дома не бывали сутками.
Но самое страшное было не это. В ответ на вопрос журналиста о тяжелых пожарах Василий Хацкевич долго рассказывает про особенности верховых лесных, когда огонь может обогнать спасателей и отступать будет некуда. А потом на секунду замолкает и четко называет время и место самого страшного для него происшествия – в результате которого погибли дети.
Подрастающее поколение – особая тема для моего собеседника. Долгое время он работал с учащимися профильных классов МЧС, готовил молодую смену. А когда спрашиваю, зачем ему нужна была дополнительная нагрузка, приводит пример из жизни.
– Как-то раз ко мне подошел молодой боец и сказал: «Василий Анатольевич, Вы меня помните? Вы у нас преподавали. После этого я твердо решил, что стану спасателем». Знаете, это такое удовлетворение, такая гордость! – говорит ветеран пожарной службы.
Наш долгий разговор плавно сворачивает на тему спасенных и полученных за время службы простых человеческих «спасибо» от тех, кому помогли. И тут у Василия Хацкевича в запасе тоже есть интересные истории.
– Всякое в моей практике было, – утверждает он. – Видел и такое, когда человека спасли, вынесли из горящего помещения, а он в драку лез, потому что спьяну не понял, что произошло. Были и благодарности. Но разве мы для этого работаем? Приятно, когда люди понимают, что шатает ребят после пожара от того, что они отработали при полном снаряжении, да еще в дыму. И неправы распространители стереотипа о том, что на пожар машины приехали без воды. Самый маленький пожарный ствол имеет расход 3,5 л в секунду. За десять секунд из него выливается 35 л воды, фактически более 200 л за минуту. Машина приезжает заправленная водой полностью, но вылить эту воду могут буквально за несколько минут и ничего тут не поделаешь. Многое приходилось слышать за годы службы: и плохое, и хорошее. Но мы же идем в эту профессию не для того, чтобы кто-то когда-то нас поблагодарил. И выбирают ее не по степени престижности или уровню заработной платы. В пожарные идут по велению сердца.
Галина ЖУКОВА