Сегодня исполняется 80 лет со дня трагедии в Вишенках

Эта деревня Чашникского района, сожженная немецкими захватчиками вместе с жителями 9 марта 1944-го, –всего лишь один эпизод масштабного преступления нацистов по геноциду белорусского народа.

Директор Чашникско­го исторического музея Наталья Залеская сра­зу предлагает пройти к специальной экспозиции, где размещаются матери­алы о потерях региона в годы Великой Отечествен­ной войны. Одну из стен здесь занимает список деревень, частично или полностью уничтоженных фашистами и их добро­вольными помощниками. Всего на Чашниччине на­считывается 187 таких на­селенных пунктов.

— Сам район находился под немец­кой оккупацией с 5 июля 1941-го по 27 июня 1944-го, — проводит для журналиста небольшую экскурсию директор музея. — За этот пери­од как в регионе, так и райцентре немецко-фашистские захватчики проводили различные карательные операции. Осенью 1941 года прошла первая карательная экспедиция, тогда нацисты расстреляли около 300 жителей Лукомля еврейской национальности. После подобные трагедии произошли в Краснолуках, Черее, Чашниках.

2440 дворов и более 3500 чело­век уничтоженного мирного насе­ления — сухие цифры статистики потерь Чашникского района трудно принять, когда речь идет о стариках и детях, чьих-то матерях и сыно­вьях. Четыре деревни Чашниччины занесены в список мемориального комплекса «Хатынь». Среди симво­лов неутихающей боли белорусов значатся Стайчевка, Краснолуки, Лукомль и, конечно, Вишенки. У последней деревни судьба особенно трагическая.

— Восьмого марта 1944-го в со­седние с Вишенками Грачевичи прибыл 839-й охранный батальон: оккупанты готовились нанести удар по партизанам Лепельско-Ушачской зоны, — восстанавливает ход собы­тий 80-летней давности Наталья За­леская. – Об этом узнали партизаны 4-го отряда бригады Дубова. Утром 9 марта они напали на движущуюся между Грачевичами и Вишенками немецкую колонну. Операция про­шла успешно, а немцы сразу броси­лись в ближайшее село, чтобы ото­мстить.

В архивах музея хранятся воспо­минания тех, кто чудом остался жив. «На оккупированной территории я жил с матерью, — пишет в запросе в Чашникский военный комиссари­ат Иван Куплевич. — В 1944 году немцы согнали нас (т. е. всю деревню 111 человек и взрослых, и детей) в три дома, в одном из домов были мы с матерью. Дома сначала подожгли, а потом бросали гранаты. Мать сго­рела, а мне чудом среди обгорелых мертвых пришлось остаться живым, но я был весь изранен, ночью пар­тизаны забрали меня и отправили к врачу в партизанский отряд, где у меня долгое время лечили мно­жественные осколки ног, лишился пальцев правой руки».

В музейную экспозицию орга­нично вписались макеты сожжен­ных деревень Чашникского района. Их сделали школьники в рамках те­матического конкурса. Представите­ли подрастающего поколения здесь бывают часто, утверждает Наталья Вячеславовна. Приходят на экскур­сии и мероприятия, приуроченные к различным датам, участвуют в диа­логовых площадках и уроках муже­ства.

— Необходимо как можно чаще говорить о масштабах геноцида бе­лорусского народа в годы Великой Отечественной войны, — уверена На­талья Залеская. – В свете набирающей обороты в ряде европейских стран героизации нацизма задача по сохранению исторической памяти приобретает особую актуальность. Мы не должны допустить, чтобы преступники, уничтожившие Ви­шенки, Стайчевку, расстрелявшие чашникских, черейских, лукомль­ских евреев, совершившие чудовищ­ное преступление против человеч­ности, возводились в ранг героев. Боль Вишенок, Хатыни, Олы и сотни других деревень — наш иммунитет от коричневой чумы.

Галина ЖУКОВА